Князьки мира сего - Страница 41

К оглавлению

41
* * *

— Мы теперь муж и жена пред Богом, можем лечь вместе, — сказала Света.

— Пойду я лучше на свой диван, — сказал Пётр. — Как-то всё так неожиданно. Говорят, какая-та битва грядёт, на брань надо собираться, к смертному бою готовиться. В таких обстоятельствах лучше детей не зачинать. Разумеешь, супруга моя нежданная-долгожданная?

— Разумею и одобряю, — сказала Света.

Глава 10
Правда-матка

Света втянула Петра за руку в старенькую церковь, которая представляла собой полную противоположность вызолоченному храму. Старые латунные подсвечники с вмятинками и царапинами, софринские бумажные иконы, рассохшиеся деревянные окна, потрескавшаяся дешёвая плитка на полу.

Отец Иларион — белобородый старик могучего телосложения — исповедовал вереницу бабок. Завидев Светлану и Петра, он призывно помахал им рукой. Они дождались, когда священник отпустит очередную бабку, и подошли к нему.

Отец Иларион заглянул в глаза сначала одной, потом другому, благословил их и сказал соответствующим его телосложению могучим голосом:

— Раба Божья Светлана, стань поодаль.

Света безропотно исполнила повеление.

— Исповедуйся, раб Божий Пётр-иудей, — сказал отец Иларион.

— Меня мама воспитывала, она русская, а отец умер, когда мне было около пяти лет, — начал объяснять Иваненко.

— Да пошутил я! — сказал священник вполголоса. — Бабулек моих хочу отвлечь. Пускай посудачат, пока мы с тобой делом будем заниматься. Ну, рассказывай, что натворил!

— Человека убил… — сказал Пётр и замялся.

— Нельзя нести дар покаяния к жертвеннику, пока не примиришься с братом твоим, против которого согрешил! — изрёк отец Иларион.

Пётр выпучил глаза.

— Я рад бы, но…

— Никаких «но»! — на весь храм провозгласил старик. — Лазарь, иди вон из алтаря!

Пётр увидел, как боковая дверь в алтарь приоткрылась, и оттуда вышел улыбающийся Алексей в стихаре. Куча воспоминаний набросилась на милиционера. Голова закружилась, а внутри левого уха кто-то отчётливо произнёс: «Не верь ему, это призрак!»

— Этого человека ты убил? — спросил отец Иларион вполголоса.

— С виду очень похож, — осторожно сказал Пётр.

— Он это, не сомневайся. Ну, проси прощения!

И Пётр, сам от себя такого не ожидая, кинулся Алексею в ноги и стал просить прощения. Спустя секунду Алексей тоже упал на колени и стал просить прощения у Петра. Так, стоя на коленях, они и обнялись.

— Ну, теперь и Бог вам грехи против друг друга отпустит, — сказал отец Иларион, поднимая обоих своими сильными руками на ноги. — Да, обстоятельная нам предстоит беседа после Литургии.

Уже без всяких демонстративных жестов старик исповедал Петра, затем Светлану, благословил их причаститься, а потом опять переключился на своих бабушек, из среды которых до сих пор раздавались возгласы: «да, конец света скоро», «точно, если иудеи к Богу идут», «наверно, Илия уже спустился на Землю».

* * *

Всю Литургию Пётр был как во сне, даже как будто видел себя со стороны. Алексей был абсолютно живым и постоянно бегал с клироса в алтарь и обратно. Светлана была погружена в себя.

Пётр причащался первый раз в жизни. Ничего особенного он не почувствовал, только какой-то старый заскорузлый камень вроде как упал с души.

Когда все поцеловали крест, и прихожане разошлись, отец Иларион, Пётр, Светлана и Алексей пошли в прихрамовый домик. Там накрывала стол какая-то до боли знакомая девушка в платочке. «Да это же Ольга! — осенило Петра. — Вот тебе и вдова!» Супруга Алексея никак не отреагировала на их приход и по знаку священника вскоре куда-то испарилась.

Слегка потрапезничав, они приступили к беседе.

— Задавай свои вопросы, раб Божий Пётр! — сказал отец Иларион.

— Что произошло с Алексеем? — выпалил Пётр. — Это была инсценировка, работа иллюзиониста?

— Да, всё инсценировал Господь Бог наш, величайший из иллюзионистов. Могу рассказать, что видел в этом представлении я. Чувствуя, что происходит что-то недоброе, я всю ночь простоял на молитве, не смыкая глаз. А утром двенадцатого сентября сего года Господь велел мне отправляться в такой-то морг. «Вы по поводу отпевания?» — спросил меня дежурный. «Для начала я должен опознать труп», — сказал я по вдохновению. «Молодого человека, которого доставили ночью? Сейчас я вызову ответственного сотрудника». «А могу я взглянуть на тело до его приезда?» — спросил я. Дежурный оценивающе посмотрел на меня, а потом махнул рукой и позвал пожилого служителя, чтобы он меня проводил. Через минуту я уже стоял вот над его телом. — Отец Иларион кивнул на Алексея, тот улыбнулся. — «Это моё духовное чадо, оставьте нас наедине, чтобы я мог совершить ритуал», — сказал я служителю. Тот немного удивился, но безропотно вышел. Когда служитель вернулся, Алексей сидел на стульчике у двери и приходил в себя. «Опять двадцать пять», — сказал работник морга, немного пятясь. Из его слов я заключил, что служитель уже сталкивался с подобным, и спросил его об этом. «На моём веку третий раз, — признался служитель. — Один раз мальчишка, тоже ещё невскрытый, а другой раз женщина, уже вскрытая». Я попросил его разыскать какую-нибудь одежду. Служитель ходил за одеждой минут тридцать, и в вестибюле нас с Алексеем, конечно, уже ожидал ответственный сотрудник, которым оказался майор Степанов. У меня с ним была обстоятельная беседа. Степанов оказался удивительным человеком, и теперь он покровительствует нашему маленькому сообществу…

— Так вы воскресили Алексея своей молитвой? — запинаясь, спросил Пётр.

41