Князьки мира сего - Страница 29

К оглавлению

29

— Да приводи, кого хочешь! Мне уже на всё… Впрочем, нет, вдову я должен во что бы то ни стало найти. Я должен, понимаешь. Должен!

Глава 4
Вызолоченный храм

Сразу после того, как Света ушла на работу, Иваненко взял немного денег в секретере, напялил ободранную куртку и отправился «на прогулку». Он запомнил все необходимые улицы и переулки — с детства хорошо ориентировался на местности — и теперь шёл по осенней Москве с пофигистическим видом, петляя, но неумолимо приближаясь к своей цели.

Разглядывая витрину овощной палатки, Пётр краем глаза заметил слева пристально на него смотрящего человека. Он не стал сразу поворачиваться, прошёл десяток метров по улице блуждающей походкой, а потом развернулся, как будто что-то забыл. Человек удалялся в противоположную сторону. Иваненко пронзила дрожь — ему показалось, что он узнал эту походку.

Бред собачий! Он видел Алексея со спины убегающим, в сумерках, и в принципе не может узнать его походку. Не надо упускать из вида и тот факт, что потом Алексей умер у него на руках. Опять совесть разыгралась, а больное воображение ей подыгрывает.

Пётр усмехнулся и, насвистывая, пошёл своей дорогой. Интересно, а призраки существуют? Какая-нибудь остаточная энергия астрального тела? Наверное, да. Но видит их только тот, кто настроен соответствующим образом. И тут ему пришло на ум слово «вера». Не вера ли творит вселенную? Тот, кто верует в призраков, тот и видит их, может контактировать, обмениваться информацией. А тот, кто не хочет в них верить, никогда не увидит. Может быть, мы вообще видим только то, во что верим?

Вот, в младенческом возрасте нас заставили поверить, что мир такой-то и такой-то, описали его нам, сказали, что зелёное — это зелёное, а круглое — это круглое. У нас не было защиты от этих описаний, мы не знали, каков этот мир. Или знали? В общем, мы приняли на веру то, что нам впарили, и стали видеть мир именно таким, каким нам его описали. Если некая мама видела призраков и внушила своему ребёнку, что они есть, ребёнок тоже будет видеть призраков. Ребёнок не будет сумасшедшим, он просто будет видеть мир не так, как его видит большинство людей.

Но что-то может поменяться и во взрослом возрасте. Я встретился с инопланетянами, моё привычное описание мира рухнуло, и теперь я вижу призраков, и при этом остаюсь психически здоровым. Потому что пришельцы, как призраки, могут ходить сквозь стены, и это не есть плод моего воображения.

Неужели это действительно был призрак Алексея? Нет, я не узнал его по походке, я почувствовал , что это он.

Да насколько вообще объективен окружающий нас мир? Все видят его по-разному, хоть немного, но по-разному. Как тут можно говорить об объективности событий и явлений? Объективно может видеть мир только Бог.

Человека пугает, что другие видят мир по-другому, и поэтому он пытается всех переделать под себя, вписать в рамки своих понятий и представлений. Или объявить психами. То есть он не хочет верить , что мир можно видеть по-иному, расходует всю свою веру и волю на удержание своего образа мира. А если у тебя сформировался неправильный образ мира? Об этом ты не подумал, мой драгоценный, но приземлённый обыватель, мой уверенный в себе и всё на свете знающий гражданин? А ну как тебе просто промыли мозги?

Пётр размышлял и размышлял, философствовал и философствовал, вдыхая выхлопные газы и приближаясь к заветному храму.

Наконец то, к чему он стремился, показалось во всём великолепии золочёных куполов и пластиковых стеклопакетов. Иваненко как-то неохотно приблизился к дубовым дверям и вошёл в храм.

Уже в притворе всё было вызолочено. Золото ослепило Петра до головной боли. Мыслетворцев говорил, что во время правления царя Соломона Израиль собирал дани 666 талантов золота в год. Блестящий металл, гипнотизирующий, порабощающий и убивающий людей!

Иваненко думал, что увидит древние иконы, но всё в храме было абсолютно новое: новые иконы в золотых окладах, резные киоты из красного дерева, позолоченные (или золотые?) подсвечники. Ни царапинки, ни вмятинки, ни пятнышка не было на них — всё вычищено, выскоблено, отдраено. На цепочках в киотах висели абсолютно новые кольца, ожерелья, браслеты, диадемы и прочие украшения. С некоторых даже забыли снять бирки ювелирных магазинов.

Службы не было, посетителей тоже почти не было. Только одна бабушка читала акафист, да плохо одетый пожилой мужчина дремал на лавке у окна.

К Иваненко незаметно подкралась свечница.

— Что, нравится? — улыбаясь какой-то противоестественной улыбкой, спросила женщина. — У всех, кто в первый раз к нам приходит, голова кружится от восхищения. У меня даже анальгин припасён на случай, если голова у кого-нибудь заболит!

— И давно это?.. — обвёл Иваненко рукой сверкающее пространство.

— За последние два года всё сделали. Батюшка Олег Борисович постарался. На самом деле он — не батюшка, но для нашего храма — отец-покровитель. Раньше здесь ужас что было…

— А что было раньше?

— А ничего хорошего не было. Я пришла сюда, когда уже почти всё было сделано. Как увидела это благолепие, так здесь и осталась работать. С другого конца Москвы езжу. В других храмах — грязь, сырость, запахи неприятные, даже ладан не помогает. Всё какое-то мрачное, чёрное, полугнилое. Как там можно перед Богом благоговеть? А здесь какая красотища! Где благообразие да благолепие, там и благоговение! Храм — это кусочек Царства Небесного на земле, здесь всё должно сверкать!

Каждое слово свечницы болью отдавалось у Иваненко в голове. Зачем он вообще сюда пришёл? За помощью? Нет, кажется, он дал обещание регулярно посещать этот храм. А что он должен делать во время посещений?

29