Князьки мира сего - Страница 34

* * *

У Светланы был выходной. Она уже успела съездить на рынок и наготовить кучу вкусной вегетарианской еды, а колбасу скормила бездомным собакам.

— Рановато благодаря тебе у меня в этом году начался Рождественский пост, — улыбнулась Света, пока он обозревал приготовленные ею блюда. — А ты-то где был?

— В храм ходил, молиться.

— В какой?

— Знаю я один очень милый храм, в полутора часах ходьбы отсюда. Но тебе я туда ходить не рекомендую. Для тебя там слишком помпезно, гламурно, я бы сказал.

— А ты не врёшь, правда, молился?

— И не думаю.

Их прервал звонок в дверь.

— Кто это может быть? — насторожился Пётр.

— Понятия не имею. Коммивояжёры, наверно. Спрячься на всякий случай в туалете.

Сидя в темноте на унитазе, Пётр слышал, как Света сначала разговаривала с кем-то через дверь, потом открыла — и опять неразборчивые голоса. Неужели попа́ притащила?

Минут через пять Света сказала, что он может выходить.

За столом на кухне сидел майор ФСБ и ел бородинский хлеб с израильской редиской.

— Зачем ты его впустила? — выпучил на Свету глаза Иваненко.

— Он — не враг, а друг.

— Тебе́ это откуда знать? Молитвенница великая, да? Определять Божью волю наловчилась?!

— Успокойтесь, дорогой Пётр Исаакович, я всё сейчас объясню, — сказал майор, вытирая рот платком. — Я больше не тот человек, которого вы знали, если можно так выразиться. Броня пробита, старое мировоззрение рухнуло. Я продолжаю служить, мне по-прежнему доверяют, я сумел скрыть от начальства изменения, произошедшие во мне. Но теперь я чувствую себя двойным агентом, кротом, окопавшимся в Службе Безопасности. Я ни на кого никогда не полагался, всё привык делать сам. Я даже остался холостяком, хотя начальство сильно давило на меня в этом вопросе. И я привык доверять эмпирическому опыту. Вам интересно, старший лейтенант, как я вас вычислил?

Пётр кивнул.

— Вообще-то вас должны были взять на следующий день после вашего побега, но у нас в управлении последнее время творятся какие-то странные вещи. Не буду вдаваться в подробности, но люди стали вести себя неадекватно. Про ваше дело забывают, вас как будто не видят. Я думаю, вы в курсе, почему это так?

— Возможно.

— Так я и предполагал. Итак, как я вас вычислил? Как и для моих коллег, этот адрес, где мы сейчас с вами находимся, был для меня невидим. Я рассказал об этом своему другу, с которым познакомился двенадцатого сентября сего года. И знаете, что он мне сообщил вчера вечером? Что видел вас у одной продуктовой палатки. Я решил там подежурить, и, как видите, дежурство оказалось весьма успешным. Чутьё у вас очень хорошее. Но должен вас огорчить, оторваться вы пытались весьма неумело.

«Значит, во второй раз загривок всё-таки подвёл! — подумал Пётр. — Вот дурак! Хотел же идти другим путём! Впал в эйфорию и пошёл мимо этой долбанной палатки!»

— Не расстраивайтесь, всё к лучшему, — сказал майор. — Я здесь, потому что боюсь, что вы натворите ещё каких-нибудь бед. Позволите дать вам совет? Посоветуйтесь с мыслящим человеком. Мне кажется, вы такого человека знаете, у него и фамилия соответствующая.

— А этот человек на свободе? — спросил Иваненко.

— А кто его удержит в заключении? Несколько лет назад Анатолий Сергеевич уболтал одного из наших лучших следователей, и тот вышел в отставку. С тех пор профе́ссора поместили в специальный список «неприкосновенных». Считается, что государству будет меньше вреда, если таких граждан не трогать… Так вот, я прошу вас, дорогой Пётр Исаакович: не принимайте необдуманных и скоропалительных решений, у вас есть к этому склонность. Поговорите с профессором. А больше я вам пока ничего не скажу. Вот, кстати, я принёс вам ваш паспорт. Учитывая сложившиеся обстоятельства, вряд ли кто-то из наших сотрудников обнаружит его отсутствие.

Майор положил на стол паспорт, встал и вышел в прихожую.

— Не прощаюсь, — сказал он, крепко пожимая Петру руку. — Надеюсь в скором времени ещё с вами увидеться.

Майор поклонился Светлане и, развернувшись на каблуках, вышел на лестничную клетку.

— Скажите, как ваша фамилия? — спросил Пётр вдогонку.

— Степанов, — ответил майор через плечо и зашагал к лифту.

* * *

— Странно всё это, странно, — рассуждала Света. — Тебе пришельцы помогают. Это очень плохо. Не следовало бы принимать от них помощь. С другой стороны, может, в этом особый Промысел Божий?

— А мне уже всё равно, кто мне помогает. Я что-то как будто немножко запутался. Пусть будет Мыслетворцев, запутаннее уже не будет. У тебя есть его телефон?

— Есть.

— Ну и позвони ему сама, пригласи. У меня будет теперь здесь приёмная. Пусть приходят майоры, отцы Антонии, Мыслетворцевы…

— Серьёзно? Отца Антония тоже позвать?

— Не всех сразу. По одному.

* * *

Мыслетворцев сказал, что приедет часа через полтора. Света убрала квартиру и отдыхала в кресле. Иваненко ходил из угла в угол.

— Значит, ты за эти годы ни с кем не встречалась?

— Нет.

— А расскажи мне, Свет, каково это — быть женщиной?

— Тяжело это, Петь. На нас ответственности больше. Вы, мужики, отвечаете за технику, за деньги, за порядок, за безопасность. А мы отвечаем за воспитание, за душевное спокойствие, за красоту, за любовь. Чувствуешь разницу?

— Слушай, Свет, мне надо во что бы то ни стало найти эту Ольгу, мужа которой я случайно застрелил. Она может знать, где лидер секты. Или наоборот: найти руководителя, а от него узнать, где Ольга. Хотя, скорее всего, они в одном и том же месте.